Две недели сна, которых мне не хватало всю жизнь. Мой неожиданный вывод — в конце!
Я не собиралась падать в эту белую тишину, как в сугроб без дна,— просто однажды вечер сложил меня пополам и попросил: «Полежи», и я послушалась; город шёл себе мимо, словно караван, а я впервые осталась дома с собственной тенью и не пыталась её обогнать. Сон пришёл не как бегство, а как письмо без обратного адреса: я открыла конверт — и провалилась в мягкую темноту, где календарь утратил власть, а сердце вдруг перестало торопиться. До того дня я отвечала на звонки быстрее, чем думала, и слушала...